Товары по запросу: Владимир александрович шаров

Владимир Шаров (1952–2018) — писатель и историк, автор культовых романов «До и во время», «Воскрешение Лазаря», «Будьте как дети», «Старая девочка», «Возвращение в Египет», «Царство Агамемнона». Лауреат премий «Русский Букер» и «Большая книга». В «Репетициях» — как и всегда под пером Шарова — русская история, сплавляясь с библейскими сюжетами, приобретает совершенно фантастические черты: Москва XVII века становится Землей обетованной, в Новом Иерусалиме патриарх Никон и взятый в плен режиссер-француз проводят репетиции Второго Пришествия, и распределенные по ролям люди вновь и вновь отыгрывают события из Евангелия в ожидании Христа, вплоть до середины ХХ века передавая роли из поколения в поколение… "Владимир Шаров был главный русский писатель. По всему главный, и по всему русский — по отношениям с языком, по мощному историческому мышлению, по безошибочному чувству исчезновения правды и оголения истины. Каждый его роман был для меня событием. Сегодня вспоминается особенно ярко, как мы с одноклассниками в крещенские морозы 1999 года отправились в Новый Иерусалим, остановились на каком-то засыпанном снегом холме и читали “Репетиции” вслух, глядя на монастырь. Это было паломничество читателей к тому месту, которое не сделал святыней патриарх Никон, но сделал местом чуда Шаров… Это восторженное и опустошенное ощущение присутствия чуда было для меня лично фоном чтения каждой шаровской книги. Он учил — очень мягко, всё время по-доброму и лукаво ухмыляясь в бороду — тому, что чудо есть, но как только мы принимаемся по русскому обычаю строить на чудесах избушки, оно обращается чем-то иным. Что древняя история никогда не исчезает, а обстаёт нас, как роща. Что все времена — одна вечность, и в ее ночном небе медленно кружится тихий снег Второго Всемирного Потопа, и в ковчеге тепло". Александр Гаврилов

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Repetitsii

Владимир Шаров (1952–2018) — писатель и историк, автор культовых романов «До и во время», «Воскрешение Лазаря», «Будьте как дети», «Старая девочка», «Возвращение в Египет», «Царство Агамемнона». Лауреат премий «Русский Букер» и «Большая книга». В «Репетициях» — как и всегда под пером Шарова — русская история, сплавляясь с библейскими сюжетами, приобретает совершенно фантастические черты: Москва XVII века становится Землей обетованной, в Новом Иерусалиме патриарх Никон и взятый в плен режиссер-француз проводят репетиции Второго Пришествия, и распределенные по ролям люди вновь и вновь отыгрывают события из Евангелия в ожидании Христа, вплоть до середины ХХ века передавая роли из поколения в поколение… "Владимир Шаров был главный русский писатель. По всему главный, и по всему русский — по отношениям с языком, по мощному историческому мышлению, по безошибочному чувству исчезновения правды и оголения истины. Каждый его роман был для меня событием. Сегодня вспоминается особенно ярко, как мы с одноклассниками в крещенские морозы 1999 года отправились в Новый Иерусалим, остановились на каком-то засыпанном снегом холме и читали “Репетиции” вслух, глядя на монастырь. Это было паломничество читателей к тому месту, которое не сделал святыней патриарх Никон, но сделал местом чуда Шаров… Это восторженное и опустошенное ощущение присутствия чуда было для меня лично фоном чтения каждой шаровской книги. Он учил — очень мягко, всё время по-доброму и лукаво ухмыляясь в бороду — тому, что чудо есть, но как только мы принимаемся по русскому обычаю строить на чудесах избушки, оно обращается чем-то иным. Что древняя история никогда не исчезает, а обстаёт нас, как роща. Что все времена — одна вечность, и в ее ночном небе медленно кружится тихий снег Второго Всемирного Потопа, и в ковчеге тепло". Александр Гаврилов

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Repetitsii

Владимир Шаров (1952–2018) — писатель и историк, автор культовых романов «До и во время», «Воскрешение Лазаря», «Будьте как дети», «Старая девочка», «Возвращение в Египет», «Царство Агамемнона». Лауреат премий «Русский Букер» и «Большая книга». В «Репетициях» — как и всегда под пером Шарова — русская история, сплавляясь с библейскими сюжетами, приобретает совершенно фантастические черты: Москва XVII века становится Землей обетованной, в Новом Иерусалиме патриарх Никон и взятый в плен режиссер-француз проводят репетиции Второго Пришествия, и распределенные по ролям люди вновь и вновь отыгрывают события из Евангелия в ожидании Христа, вплоть до середины ХХ века передавая роли из поколения в поколение… "Владимир Шаров был главный русский писатель. По всему главный, и по всему русский — по отношениям с языком, по мощному историческому мышлению, по безошибочному чувству исчезновения правды и оголения истины. Каждый его роман был для меня событием. Сегодня вспоминается особенно ярко, как мы с одноклассниками в крещенские морозы 1999 года отправились в Новый Иерусалим, остановились на каком-то засыпанном снегом холме и читали “Репетиции” вслух, глядя на монастырь. Это было паломничество читателей к тому месту, которое не сделал святыней патриарх Никон, но сделал местом чуда Шаров… Это восторженное и опустошенное ощущение присутствия чуда было для меня лично фоном чтения каждой шаровской книги. Он учил — очень мягко, всё время по-доброму и лукаво ухмыляясь в бороду — тому, что чудо есть, но как только мы принимаемся по русскому обычаю строить на чудесах избушки, оно обращается чем-то иным. Что древняя история никогда не исчезает, а обстаёт нас, как роща. Что все времена — одна вечность, и в ее ночном небе медленно кружится тихий снег Второго Всемирного Потопа, и в ковчеге тепло". Александр Гаврилов

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Repetitsii

Владимир Шаров (1952–2018) — писатель и историк, автор культовых романов «До и во время», «Воскрешение Лазаря», «Будьте как дети», «Старая девочка», «Возвращение в Египет», «Царство Агамемнона». Лауреат премий «Русский Букер» и «Большая книга». В «Репетициях» — как и всегда под пером Шарова — русская история, сплавляясь с библейскими сюжетами, приобретает совершенно фантастические черты: Москва XVII века становится Землей обетованной, в Новом Иерусалиме патриарх Никон и взятый в плен режиссер-француз проводят репетиции Второго Пришествия, и распределенные по ролям люди вновь и вновь отыгрывают события из Евангелия в ожидании Христа, вплоть до середины ХХ века передавая роли из поколения в поколение… "Владимир Шаров был главный русский писатель. По всему главный, и по всему русский — по отношениям с языком, по мощному историческому мышлению, по безошибочному чувству исчезновения правды и оголения истины. Каждый его роман был для меня событием. Сегодня вспоминается особенно ярко, как мы с одноклассниками в крещенские морозы 1999 года отправились в Новый Иерусалим, остановились на каком-то засыпанном снегом холме и читали “Репетиции” вслух, глядя на монастырь. Это было паломничество читателей к тому месту, которое не сделал святыней патриарх Никон, но сделал местом чуда Шаров… Это восторженное и опустошенное ощущение присутствия чуда было для меня лично фоном чтения каждой шаровской книги. Он учил — очень мягко, всё время по-доброму и лукаво ухмыляясь в бороду — тому, что чудо есть, но как только мы принимаемся по русскому обычаю строить на чудесах избушки, оно обращается чем-то иным. Что древняя история никогда не исчезает, а обстаёт нас, как роща. Что все времена — одна вечность, и в ее ночном небе медленно кружится тихий снег Второго Всемирного Потопа, и в ковчеге тепло". Александр Гаврилов

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Repetitsii

«Владимир Шаров был главный русский писатель. По всему главный, и по всему русский — по отношениям с языком, по мощному историческому мышлению, по безошибочному чувству исчезновения правды и оголения истины. Каждый его роман был для меня событием. Сегодня вспоминается особенно ярко, как мы с одноклассниками в крещенские морозы 1999 года отправились в Новый Иерусалим, остановились на каком-то засыпанном снегом холме и читали “Репетицииˮ вслух, глядя на монастырь. Это было паломничество читателей к тому месту, которое не сделал святыней патриарх Никон, но сделал местом чуда Шаров… Это восторженное и опустошенное ощущение присутствия чуда было для меня лично фоном чтения каждой шаровской книги. Он учил — очень мягко, всё время по-доброму и лукаво ухмыляясь в бороду — тому, что чудо есть, но как только мы принимаемся по русскому обычаю строить на чудесах избушки, оно обращается чем-то иным. Что древняя история никогда не исчезает, а обстаёт нас, как роща. Что все времена — одна вечность, и в ее ночном небе медленно кружится тихий снег Второго Всемирного Потопа, и в ковчеге тепло» (Александр Гаврилов).

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Repetitsii

«Владимир Шаров был главный русский писатель. По всему главный, и по всему русский — по отношениям с языком, по мощному историческому мышлению, по безошибочному чувству исчезновения правды и оголения истины. Каждый его роман был для меня событием. Сегодня вспоминается особенно ярко, как мы с одноклассниками в крещенские морозы 1999 года отправились в Новый Иерусалим, остановились на каком-то засыпанном снегом холме и читали “Репетицииˮ вслух, глядя на монастырь. Это было паломничество читателей к тому месту, которое не сделал святыней патриарх Никон, но сделал местом чуда Шаров… Это восторженное и опустошенное ощущение присутствия чуда было для меня лично фоном чтения каждой шаровской книги. Он учил — очень мягко, всё время по-доброму и лукаво ухмыляясь в бороду — тому, что чудо есть, но как только мы принимаемся по русскому обычаю строить на чудесах избушки, оно обращается чем-то иным. Что древняя история никогда не исчезает, а обстаёт нас, как роща. Что все времена — одна вечность, и в ее ночном небе медленно кружится тихий снег Второго Всемирного Потопа, и в ковчеге тепло» (Александр Гаврилов).

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Repetitsii

Владимир Шаров – писатель и историк, автор культовых романов "Репетиции", "До и во время", "Старая девочка", "Будьте как дети", "Возвращение в Египет". Лауреат премий "Русский Букер" и "Большая книга". .В новом романе "Царство Агамемнона" есть все "фирменные" особенности прозы Владимира Шарова: безудержная фантазия и прыжки во времени, неожиданные исторические параллели и глубокие религиозно-философские размышления, масштабные массовые сцены и тончайшая психологичность… . .Действие романа "Царство Агамемнона" происходит не в античности — повествование охватывает XX век и доходит до наших дней, — но во многом оно слепок классической трагедии, а главные персонажи чувствуют себя героями древнегреческого мифа. .Герой-рассказчик Глеб занимается подготовкой к изданию сочинений Николая Жестовского — философ и монах, он провел много лет в лагерях и описал свою жизнь в рукописи, сгинувшей на Лубянке. Глеб получает доступ к архивам НКВД-КГБ и одновременно возможность многочасовых бесед с его дочерью. Судьба Жестовского и история его семьи становится основой повествования…

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Tsarstvo

Мало кто знает, что один из ведущих современных прозаиков, лауреат премий Русский Букер и Большая книга Владимир Шаров начинал как поэт. В конце 70-х его стихотворные подборки публиковались в журналах "Новый мир", "Сельская молодежь", в альманахах. Экспрессионистская, в том числе пейзажная и философская лирика В. Шарова как нельзя лучше "разговаривает" с художественными размышлениями одного из самых интересных российских абстракционистов Игоря Вулоха (1938-2012). Как иллюстратор И. Вулох также прославился работами к книгам стихов (российский поэт Геннадий Айги; шведский поэт, Нобелевский лауреат Тумас Транстрёмер).

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich

Последняя книга выдающегося российского писателя Владимира Шарова (07.04.1952-17.08.2018) была составлена и дописана им в перерыве между двумя атаками болезни. Она посвящена тем людям и местам, тем идеям и книгам, которые на него повлияли в юности, запечатлелись навсегда. .Книга не является простым собранием из тринадцати разнородных эссе: автобиографическую исповедальность ей придают авторские комментарии, которые и делают ее единым целым и которые написаны специально для этого издания. Часть собранного в ней публиковалась, некоторые эссе печатаются впервые. Мы сохранили ту их последовательность, которую предложил автор. И факты изложены именно так, как он их запомнил и написал.

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-Perekryostnoe

Мало кто знает, что один из ведущих современных прозаиков, лауреат премий Русский Букер и Большая книга Владимир Шаров начинал как поэт. В конце 70-х его стихотворные подборки публиковались в журналах "Новый мир", "Сельская молодежь", в альманахах. Экспрессионистская, в том числе пейзажная и философская лирика В. Шарова как нельзя лучше "разговаривает" с художественными размышлениями одного из самых интересных российских абстракционистов Игоря Вулоха (1938-2012). Как иллюстратор И. Вулох также прославился работами к книгам стихов (российский поэт Геннадий Айги; шведский поэт, Нобелевский лауреат Тумас Транстрёмер).

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich

Последняя книга выдающегося российского писателя Владимира Шарова (07.04.1952-17.08.2018) была составлена и дописана им в перерыве между двумя атаками болезни. Она посвящена тем людям и местам, тем идеям и книгам, которые на него повлияли в юности, запечатлелись навсегда. .Книга не является простым собранием из тринадцати разнородных эссе: автобиографическую исповедальность ей придают авторские комментарии, которые и делают ее единым целым и которые написаны специально для этого издания. Часть собранного в ней публиковалась, некоторые эссе печатаются впервые. Мы сохранили ту их последовательность, которую предложил автор. И факты изложены именно так, как он их запомнил и написал.

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-Perekryostnoe

Роман замечательного современного прозаика Владимира Шарова «След в след» - это семейная хроника. В судьбах героев, так или иначе переплавляющих основные события русской истории XX века, все балансирует на грани реальности, часто переходя черту, причем реальное в романе кажется немыслимым и невозможным, а фантасмагория и фарс поражают своей достоверностью. Плотная, насыщенная головокружительными виражами канва романа сопрягается с классической манерой повествования. Роман выходит в новой авторской редакции. .

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov

Владимир Шаров – писатель, под пером которого российская история приобретает совершенно фантастические черты. Провоцировать читателя, загадывать ему загадки, тем самым вовлекая в необыкновенное действо, – его манера. В романе «Будьте как дети» Владимир Шаров пишет о событиях 1917 года, используя евангельскую притчу, и перед читателем проходят отряды беспризорников со всех концов России, маленький северный народ энцы, разбойники-душегубы, священники и шаманы, юродивые и блудницы, Ленин, жить которому осталось недолго. Все они идут в крестовый поход за светлым будущим, правда, каждый представляет его себе по-разному…

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-Budte

Роман замечательного современного прозаика Владимира Шарова «След в след» - это семейная хроника. В судьбах героев, так или иначе переплавляющих основные события русской истории XX века, все балансирует на грани реальности, часто переходя черту, причем реальное в романе кажется немыслимым и невозможным, а фантасмагория и фарс поражают своей достоверностью. Плотная, насыщенная головокружительными виражами канва романа сопрягается с классической манерой повествования. Роман выходит в новой авторской редакции. .

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov

Наша современность, да и мы сами, рождены нашей историей. Эта мысль ушедшего в 2018 году выдающегося прозаика, историка, эссеиста Владимира Шарова, лежит в основе его творчества. В единстве и борьбе двух братьев Кульбарсовых, монаха и революционера, из-за любви к женщине едва не повторивших историю Каина и Авеля, причудливо соединилась и история страны, и история веры. А вокруг - круговерть людей, идей и невероятной авторской фантазии. Сюжет родился из случайно увиденного автором разрешения на пешее путешествие из Москвы во Владивосток, выданное в начале 30-х годов прошлого века. Роман-отчёт о несостоявшемся путешествии печатается в новой редакции.

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Voskreshenie

Безумие происходящего на страницах романа-фантасмагории «До и во время» известного российского писателя Владимира Шарова странным образом оказывается слепком с безумия нашей истории XX столетия. Русская революция и знаменитая «Философия общего дела» Николая Федорова, судьба мадам де Сталь и исчезнувшая «Мистерия» композитора Александра Скрябина, которой предстояло разрушить, сжечь дотла весь мир, сплетаясь между собой, с редкой достоверностью объясняют, толкуют то, что мы пережили. Роман Шарова, насыщенный предельными чувствами и страстями, читается как захватывающий детектив.

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-vremya

Безумие происходящего на страницах романа-фантасмагории «До и во время» известного российского писателя Владимира Шарова странным образом оказывается слепком с безумия нашей истории XX столетия. Русская революция и знаменитая «Философия общего дела» Николая Федорова, судьба мадам де Сталь и исчезнувшая «Мистерия» композитора Александра Скрябина, которой предстояло разрушить, сжечь дотла весь мир, сплетаясь между собой, с редкой достоверностью объясняют, толкуют то, что мы пережили. Роман Шарова, насыщенный предельными чувствами и страстями, читается как захватывающий детектив.

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-vremya

Безумие происходящего на страницах романа-фантасмагории «До и во время» известного российского писателя Владимира Шарова странным образом оказывается слепком с безумия нашей истории XX столетия. Русская революция и знаменитая «Философия общего дела» Николая Федорова, судьба мадам де Сталь и исчезнувшая «Мистерия» композитора Александра Скрябина, которой предстояло разрушить, сжечь дотла весь мир, сплетаясь между собой, с редкой достоверностью объясняют, толкуют то, что мы пережили. Роман Шарова, насыщенный предельными чувствами и страстями, читается как захватывающий детектив.

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-vremya

Безумие происходящего на страницах романа-фантасмагории «До и во время» известного российского писателя Владимира Шарова странным образом оказывается слепком с безумия нашей истории XX столетия. Русская революция и знаменитая «Философия общего дела» Николая Федорова, судьба мадам де Сталь и исчезнувшая «Мистерия» композитора Александра Скрябина, которой предстояло разрушить, сжечь дотла весь мир, сплетаясь между собой, с редкой достоверностью объясняют, толкуют то, что мы пережили. Роман Шарова, насыщенный предельными чувствами и страстями, читается как захватывающий детектив.

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-vremya

Роман в письмах. Владимир Шаров — писатель и историк, автор культовых романов «Репетиции», «До и во время», «Старая девочка», «Будьте как дети» — никогда не боялся уронить репутацию серьезного прозаика. Любимый прием — историческая реальность, как будто перевернутая вверх дном, в то же время и на шаг не отступающая от библейских сюжетов. Новый роман «Возвращение в Египет» (премии «Большая книга», «Русский Букер») — история в письмах семьи, связанной родством с... Николаем Васильевичем Гоголем. XX век, вереница людей, счастливые и несчастливые судьбы, до революции ежегодные сборы в малороссийском имении, чтобы вместе поставить и сыграть «Ревизора», позже — кто-то погиб, другие уехали, третьи затаились. И странная, передающаяся из поколения в поколение идея: допиши классик свою поэму «Мертвые души», российская история пошла бы по другому пути.

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Vozvrashchenie

Роман в письмах. Владимир Шаров — писатель и историк, автор культовых романов «Репетиции», «До и во время», «Старая девочка», «Будьте как дети» — никогда не боялся уронить репутацию серьезного прозаика. Любимый прием — историческая реальность, как будто перевернутая вверх дном, в то же время и на шаг не отступающая от библейских сюжетов. Новый роман «Возвращение в Египет» (премии «Большая книга», «Русский Букер») — история в письмах семьи, связанной родством с... Николаем Васильевичем Гоголем. XX век, вереница людей, счастливые и несчастливые судьбы, до революции ежегодные сборы в малороссийском имении, чтобы вместе поставить и сыграть «Ревизора», позже — кто-то погиб, другие уехали, третьи затаились. И странная, передающаяся из поколения в поколение идея: допиши классик свою поэму «Мертвые души», российская история пошла бы по другому пути.

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-Vozvrashchenie

Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? .Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм — оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. .Мир меняется быстро, но ценности милосердия остаются вечными. Благотворительность объединяет нас всех.

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-smyslom

Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? .Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм — оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. .Мир меняется быстро, но ценности милосердия остаются вечными. Благотворительность объединяет нас всех.

• Sharov-Vladimir-Aleksandrovich-smyslom

Три ранних романа выдающегося писателя и историка Владимира Шарова – впервые под одной обложкой!  Владимир Шаров — самобытный, неординарно мыслящий писатель, лауреат премий «Большая книга» и «Русский Букер». Многие современные литераторы признают его одним из крупнейших авторов последних лет, указывая на способность говорить об истории нашей страны через «фантазии, часто совершенно безумные».  Романы, вошедшие в сборник, различны по жанру: «След в след» и «Мне ли не пожалеть» — неторопливые семейные хроники, вписывающие истории отдельных семей в историю ХХ века. «До и во время» соединяет историческое повествование с фантасмагорией, рисуя картину возможного, но не осуществившегося исторического процесса.  Тексты, включённые в это издание — блестящее сплетение исторической прозы, фантасмагории и альтернативной реальности. Невероятные, почти чудесные события становятся частью захватывающего исторического нарратива. Достоверность фактов в сочетании с невероятностью вымышленных событий помогают переосмыслить как историю XX столетия в целом, так и отдельные её страницы.

• Vladimir-Aleksandrovich-Sharov-vremya